Книга «Экстремальное материнство»: как жить с «трудным» ребенком

Книга «Экстремальное материнство»: как жить с «трудным» ребенком

У вашего ребенка проблемы с поведением и вниманием? Окружающие считают, что он невоспитанный и чересчур подвижный? Школа объявила ему войну, а вам иногда кажется, что вы сходите с ума? Издательство «Никея» выпустило книгу, которая может стать для вас источником утешения и вдохновения. Мама.ру публикует отрывки из книги. 

Вы прочтете, каких воспитательных стратегий стоит придерживаться, как наладить диалог со школой, в чем состоят медицинские причины проблем «трудных детей» и многое другое. Отдельная глава посвящена душевному спокойствию мамы и способам справляться с повседневным стрессом.

Книга основана на собственном профессиональном и личном опыте, ее автор —писатель и педагог Ирина Лукьянова, мама уже взрослого, а когда-то «гиперактивного» ребенка. А еще она более десяти лет она администрирует интернет-форум родителей «трудных» детей — «Наши невнимательные гиперактивные дети».

Ирина Лукьянова — журналист и преподаватель литературы в школе. Окончила Новосибирский государственный университет, а с 1996 года живет в Москве. Печаталась в газетах «Собеседник», «Комсомольская правда», «Вечерний клуб», «Вечерняя Москва», журналах «Ломоносов», «Город женщин», «Story», «Русский мир», «Фома», «Нескучный сад», на порталах Милосердие.ру и Правмир.

Вот что пишет о книге психолог Людмила Петрановская: «Читая эту книгу, я постоянно думала — как же она нужна многим мамам! И в первую очередь мамам „немножко особенных детей“, с которыми „все время что-то не так“. Особенно важно, что эта книга — не просто перечень важного и полезного. Главное ее послание— „вам не в чем себя винить, вы справитесь и уже справляетесь“ — не меньшая ценность, чем полезные и важные сведения и советы».

Отрывки из книги

Как не сойти с ума, воспитывая такого ребенка

Домашние конфликты

Домашние конфликты изводят и родителей, и ребенка. С одной стороны, они, разумеется, неизбежны: ребенок тренируется на нас, оттачивает свои зубки и вооружается методами для разрешения конфликтов в будущей жизни. С другой стороны, уж очень тяжело нам это все дается. Поэтому чем лучше мы сами научимся разрешать конфликты, не впадая ни в попустительство, ни в тиранию, ни в силовое противостояние с ребенком,  тем легче будет нам жить и тем больший арсенал полезных методов конфликторазрешения мы обеспечим своему ребенку.

Обучение навыкам саморегуляции — первое и главное, что нам приходится делать.

Ребенка нужно учить понимать, что с ним происходит, и описывать это словами. Дети далеко не всегда могут разобраться в том, почему им плохо, что с ними происходит, и им нужна помощь взрослых, которые объяснят им их самих. Понимание своего состояния – взрослое умение; да и не все взрослые им владеют. Объяснять свои чувства словами, а не выражать импульсивными действиями — еще более взрослое умение.

Однажды я в составе делегации российских педагогов знакомилась с устройством системы образования в США. В городе Баффало нас привезли в промышленный район с социально неблагополучным населением и высадили из микроавтобуса у заводского здания, предупредив: не оставляйте вещей в машине — украдут. В здании бывшего завода, переоборудованного под арт-центр, было множество мастерских и кружков: театральный, керамический, художественный. Был и литературный кружок, где детей из неблагополучных семей учили писать стихи. Я их почитала. Стихи были плохие. Я спросила руководителя кружка, в чем смысл студии, которая учит детей писать плохие стихи. «Смысл в том, — ответил он, — что дети учатся выражать свои эмоции словами и художественными образами, а не разгромом магазинов и поджогами чужих машин».

Некоторые дети с СДВГ испытывают специфические проблемы с пониманием чужих чувств и эмоций, не умеют узнавать эмоции по выражению лица, не считаются с чужими чувствами (вообще не предполагают, что эти чувства существуют). Они видят свою цель — и идут к ней напролом. Они хотят обратить на себя внимание — и для этого толкают другого человека. Многие родители жалуются на «бесчувственность» своих детей: они не понимают, что мама устала или больна.

Если у ребенка есть такие проблемы, ему может помочь консультация детского психолога. Одним детям придется учиться узнавать человеческие эмоции на картинках: что чувствует этот человек? А этот? Другим — осваивать неписаные правила человеческого общения: как начать разговор с группой незнакомых детей? Как поступить, если тебе нужно привлечь внимание? С третьими психолог может разыгрывать кукольные сценки, рассматривая разные варианты поведения в разных ситуациях. Конечно, внимательные родители могут и сами читать специальную литературу и искать решения для эмоциональных проблем своих детей.

Понимать свои и чужие эмоции. Уметь их назвать. Уметь их выразить словами, а не физическими действиями. Уметь облечь эти слова в такую форму, чтобы они никого не убили и не ранили. Этому и нам самим надо учиться, и детей своих учить.

«Я злюсь», «я расстроился», «я обиделся на то-то», «я плохо себя чувствую», «я разочарован», «я в отчаянии», «меня бесит» — это все разные оттенки общего ощущения «мне плохо». Когда ребенок маленький и родители могут понять, что с ним происходит, они могут просто называть ему его чувства: «ты хочешь есть», «ты устал», «ты сердишься, что я не разрешила тебе купить жвачку». Когда ребенок становится старше, это уже не работает: и состояния у него сложнее, и мы не всегда можем догадаться о причинах его сердитого молчания, — так что лучше не строить догадок, а спрашивать. А если отвечают — принимать чувства ребенка, не ругать его за них, не высмеивать. Иначе он говорить о чувствах с нами уже не захочет.

Мне пришлось довольно много разговаривать с сыном о чувствах. В дошкольном возрасте он  не слишком хорошо умел объяснить, что с ним происходит. Переживая разочарование или обиду, он уходил в свою комнату и молча там сидел в слезах, не реагируя ни на какие вопросы. Так нередко ведут себя и взрослые, которые считают возможным и нужным играть со своими домашними в молчанку: «я обиделся, я буду молчать, а ты сам догадайся, в чем твоя вина и что ты должен сделать». Я понимала, что, если я ничего не буду предпринимать, меня ждет примерно такое же будущее. Поэтому с тех пор, как сын научился относительно прилично разговаривать, мне все время приходилось ему напоминать: «скажи словами, я не умею читать мысли»; «если ты не скажешь мне, что случилось, я не догадаюсь и не смогу тебе помочь». Приходилось помогать формулировать: «мне обидно, что сестра мне сказала то-то» (значит, надо сказать об этом сестре); «я расстроился, что ты решила не читать мне на ночь любимую сказку» (значит, надо это обсудить). Но у сына никакого СДВГ нет; с ним были возможны серьезные переговоры. У детей с СДВГ верх берут эмоции — так что им надо помочь успокоиться, понять, что с ними происходит; как говорят психологи – «контейнировать» их эмоции, стать тем самым контейнером, который может вместить их огромный гнев, ярость, разочарование, тоску – и не разрушиться. Для этого, конечно, сам взрослый должен быть эмоционально устойчив.

Здесь важно понять, что именно лучше помогает ребенку успокоиться. Кому-то нужно посидеть в одиночестве (это не наказание, а именно время на то, чтобы прийти в себя), кому-то — пройтись вокруг дома (в детской книжке Анне-Катрине Вестли «Папа, мама, восемь детей и грузовик» вся семья, поссорившись, бегала вокруг дома со словами «я сердит, я сердит» или «я сердита, я сердита»,  пока гнев не выветривался), кому-то — пойти в ванную, поплакать и умыться, кому-то — попить водички или посидеть на кухне с чашкой чая. Кому-то лучше всего выплакивать слезы в теплых и уютных материнских объятиях. Здесь стоит попробовать разные варианты и вместе с ребенком найти то, что ему подходит.

Дальше – стоит учиться самим и учить ребенка формулировать свои претензии к окружающим и мирозданию в целом приемлемым образом. Не «я вас ненавижу», а «меня бесит, когда мне не отвечают по существу». Не «вы все тут идиоты», а «по-моему, меня не поняли». Не «сколько ты еще будешь надо мной издеваться и швырять посреди комнаты свои дурацкие штаны», а «я злюсь/меня бесит, когда я опять вижу твои штаны посреди комнаты». 

А вот и не подеретесь. То же самое, кстати, полезно внедрять в братско-сестринских конфликтах. Наши конфликты с сестрой-близнецом всегда кончались одинаково: мы шли к маме за справедливостью, но попадало нам обеим одинаково: «У вас правды не сыскать, как у змеи ног, разбирайтесь сами, не хочу это все слышать». В некоторых случаях такая тактика в самом деле работает, но мы с сестрой разбираться сами не умели. Поэтому, когда мои дети начали драться (на мое счастье, это был совсем короткий период времени, когда им было что делить – старшей было 13, младшему 5, и дрались они, естественно, из-за компьютера), я каждый раз заводила одну и ту же волынку:

— Сначала объясните мне, что произошло.

— Я сидела играла, а он на меня как набросится!

— Он – это кто?

— Андрей.

— Ну так и скажи: Андрей. Андрей, почему ты набросился на Женю?

— Я не бросался, я ей сказал: «Дай мне поиграть», а она сказала: «Обойдешься».

— Ты сказала «обойдешься»?

— Да.

— А ты что сделал?

— А я ее за ногу сдернул с кресла.

— Ты был прав?

— Нет, но она…

— Погоди-погоди, пока на этом остановимся: ты был неправ, что сдернул Женю за ногу с кресла. Женя, а ты была права, когда сказала «обойдешься»?

— Да, потому что он уже играл…

— Женя, как на самом деле надо было сказать?

— Надо было сказать: «Ты уже утром играл, а я только что села за компьютер и хочу поиграть еще».

— Ага. Андрей, а что надо было на это сказать?

— Надо было сказать: «Пошла вон отсюда».

— Я щас тебе как…

— Женя, стоп. Андрей, это грубо. Какие еще варианты есть?

— Ну… «Ты заканчивать вообще собираешься?»

— А как это сказать вежливо?

В общем, всякий раз после драки я садилась с детьми за разбор полетов и с замечательным занудством откатывала одну и ту же программу: а ты что сказал? а что надо было сказать? а что ты сделала? а это было правильно? а как нужно было?

Не знаю, может быть, им просто надоело, но с тех пор они больше не дрались  и, кажется, даже по-крупному не ссорились. Но, возможно, дело в том, что у них восемь лет разницы – им почти нечего делить. С погодками и близнецами такие ситуации возникают ежедневно, и каждая из них дает родителям шанс научить детей взаимодействовать друг с другом и разрешать свои конфликты без побоища. Хотя, разумеется, это требует затрат времени и сил,  и нет никакой гарантии, что сработает так легко и волшебно, как в нашем случае.

Особенно трудно, конечно, с детьми упрямыми, самолюбивыми и склонными к агрессивным реакциям: они ни за что на свете не признают, что сделали что-то не так; во всех проблемах будет виноват другой, а они будут абсолютно правы в том, что дали этому другому в лоб: сам напросился. И тем не менее  чем больше вариантов разрешения конфликтов мы им продемонстрируем, тем легче им будет в дальнейшем. 

Бывает, что у нас сели батарейки, что мы и так измотаны, плохо себя чувствуем, перегружены работой, и детский конфликт заставляет нас не разбираться нудно, кто прав, кто виноват, а страшно рявкнуть на детей – так, что они пискнут и попрячутся… Такое бывает. И это тоже урок для детей: наглядная демонстрация того, что надо уметь считаться с состоянием взрослого и не выводить его из себя по пустякам.

После вспышки гнева любая мать занимается самоедством. Но грызть себя за это – «я плохая мать», «я опять сорвалась», «у меня никогда ничего не выйдет» — совсем не вариант. Почти все мы время от времени срываемся. Но мы можем научиться понимать, когда нас несет, предотвращать эти ситуации, вовремя выходить из комнаты, прежде чем пройдена «точка невозврата». И если научимся этому сами, то сможем научить и своих детей.