Эффект Златовласки

Эффект Златовласки

Помните сказку «Три медведя»? Про маленькую девочку (в русском варианте ее зовут Машенька, а в английском — Златовласка), которая заблудилась в лесу и забрела в отсутствие хозяев в домик трех медведей. Там ей пришлось несколько раз последовательно выбирать между тремя возможностями — стульями, мисками с кашей, кроватками. Каждый раз два предмета казались девочке по каким-то критериям не подходящими (слишком большими, слишком горячими, слишком неудобными), а что-то одно — в самый раз.

Так вот, оказывается, что представленный в сказке сценарий выбора в точности соответствует младенческому способу познания окружающего ребенка сложнейшего мира, полного лиц, звуков, знаков, движений, а в более глобальном смысле отражает алгоритм работы человеческого мозга вообще. Задолго до того, как ребенку прочитают про девочку и трех медведей, он инстинктивно отсеивает информацию слишком простую и слишком сложную, слишком новую и слишком знакомую, предсказуемую, а выбирает ту, что «в самый раз».

Этот алгоритм обнаружившие его исследователи из Рочестерского университета (США), чья работа была опубликована 23 мая в журнале PLoS ONE, назвали «эффектом Златовласки». Цель их работы была непроста — она состояла в том, чтобы понять, по какому принципу малыши в возрасте до года выбирают объект своего внимания, что именно его удерживает и почему оно в какой-то момент переключается.

Авторы исследования отобрали 72 семи- восьмимесячных малышей и провели над ними два последовательных одинаковых эксперимента. Они заключались в следующем: детям показывали на экране компьютера видео, на котором какой-нибудь знакомый предмет, типа соски или мячика, то появлялся, то исчезал из поставленных в ряд разноцветных коробок. При этом частота и место появления предмета в каждом из коротких эпизодов варьировалось.

Чтобы оценить, насколько то, что происходит, интересно ребенку, под экраном было установлено специальное устройство, отслеживающее направление взгляда малыша. Пока ребенок смотрел на экран, демонстрация видео продолжалась, как только отводил взгляд — изображение исчезало. Чтобы исключить моменты, могущие отвлечь внимание малыша, все происходило в темной комнате, на коленях у мамы или папы. А чтобы родители случайно не повлияли на результат, уши их были заткнуты наушниками с музыкой, а глаза закрыты козырьком.

Используя специально разработанную статистическую модель, ученые смогли рассчитать показатель вероятности потери ребенком интереса к происходящему на экране в зависимости от его сложности. Под сложностью авторы работы подразумевают, насколько удивительным, неожиданным для малыша было каждое последующее событие (появление мячика из очередной коробки) в свете происходившего на экране перед тем.

Оказалось, что дети стабильно теряли интерес к происходящему, как только оно либо становилось слишком предсказуемым (показатель сложности очень низок), либо становилось слишком непредсказуемым (показатель сложности слишком высок).
Говоря проще, если мячик некоторое время подряд показывался, например, из одной и той же коробки, малышам становилось скучно. А если он неожиданно появлялся в совершенно разных, малышам становилось как-то неуютно. А вот когда мера предсказуемости и новизны была соблюдена, это оказывалось для детей то самое «в самый раз» и они были готовы сравнительно долго смотреть на экран.

То есть младенцы — отнюдь не пассивные наблюдатели, а активные «пользователи»: их мозг накапливает информацию и на ее основе строит сценарий будущих событий. А во-вторых, теория о том, что чем новее, неожиданнее, непредсказуемей окружающая действительность, тем интересней, в отношении малышей не работает — они от рождения не экстремалы и инстинктивно выбирают золотую середину.

Татьяна Щеглова