А ещё у него есть с детства знакомая Казачья колыбельная.
У меня была книжка с картинками, на котрые можно смотреть часами и находить новое и там это стихотворение:
Спи, младенец мой прекрасный,
Баюшки-баю.
Тихо смотрит месяц ясный
В колыбель твою.
Стану сказывать я сказки,
Песенку спою;
Ты ж дремли, закрывши глазки,
Баюшки-баю.
По камням струится Терек,
Плещет мутный вал;
Злой чечен ползет на берег,
Точит свой кинжал;
Но отец твой старый воин,
Закален в бою:
Спи, малютка, будь спокоен,
Баюшки-баю.
Сам узнаешь, будет время,
Бранное житье;
Смело вденешь ногу в стремя
И возьмешь ружье.
Я седельце боевое
Шелком разошью…
Спи, дитя мое родное,
Баюшки-баю.
Богатырь ты будешь с виду
И казак душой.
Провожать тебя я выйду —
Ты махнешь рукой…
Сколько горьких слез украдкой
Я в ту ночь пролью!..
Спи, мой ангел, тихо, сладко,
Баюшки-баю.
Стану я тоской томиться,
Безутешно ждать;
Стану целый день молиться,
По ночам гадать;
Стану думать, что скучаешь
Ты в чужом краю…
Спи ж, пока забот не знаешь,
Баюшки-баю.
Дам тебе я на дорогу
Образок святой:
Ты его, моляся богу,
Ставь перед собой;
Да готовясь в бой опасный,
Помни мать свою…
Спи, младенец мой прекрасный,
Баюшки-баю.
Лермонтов — он разный, не только такой, каим его большинство знает: разочарованным в жизни, женщинах и любви, противопоставляющим себя существующим общественным порядкам… Он очень тонко чувствует природу, переплетает навеянные ею образы с личными чеорвеческими переживаниями. Я, может, не совсем стандартно воспринимаю стихи. Иногда не вижу целого. мне иногда может быть не важен общий смысл. Могу «зависнуть» над какими-то поразившими меня строчками (своим звучанием, сочетанием звуков, преподнесенной картинкой), и часами прокручивать ее в голове, вслушиваться, всматриваться и даже плакать от какой-то пронзившей меня мысли или эмоции… От чего-то, что только предощущается, но до чего невозможно дотянуться, разве что краешком мысли…
