любимые стихи.

[SchwanУчастник]

Да уж…Сильно…
Но Бродский пока мне не в тему…
Как-то не пошел сейчас,хотя я маленький томик его с собой прихватила на чужбину))Помню в универе прям на струнах моей души играл..
Вот нашла ))

Ниоткуда с любовью, надцатого мартобря,
дорогой, уважаемый, милая, но не важно
даже кто, ибо черт лица, говоря
откровенно, не вспомнить уже, не ваш, но
и ничей верный друг вас приветствует с одного
из пяти континентов, держащегося на ковбоях.
Я любил тебя больше, чем ангелов и самого,
и поэтому дальше теперь
от тебя, чем от них обоих.
Далеко, поздно ночью, в долине, на самом дне,
в городке, занесенном снегом по ручку двери,
извиваясь ночью на простыне,
как не сказано ниже, по крайней мере,
я взбиваю подушку мычащим «ты»,
за горами, которым конца и края,
в темноте всем телом твои черты
как безумное зеркало повторяя.

[Ника МироноваУчастник]

Я почитала ее биографию, очень всесторонний человек))))

[Ника МироноваУчастник]

Бродский меня не впечатляет как-то)))) Люблю Веронику Тушнову. Вот это, например

Зеркало

Все приняло в оправе круглой
Нелицемерное стекло:
Ресницы, слепленные вьюгой,
Волос намокшее крыло,
Прозрачное свеченье кожи,
Лица изменчивый овал,
Глаза счастливые…
Все то же, что только что ты целовал.
И с жадностью неутомимой,
Признательности не тая,
Любуюсь я твоей любимой…
И странно мне, что это… я.

[Ника МироноваУчастник]

И очень люблю Юлию Друнину…

Ты – рядом

Ты – рядом, и всё прекрасно:
И дождь, и холодный ветер.
Спасибо тебе, мой ясный,
За то, что ты есть на свете.

Спасибо за эти губы,
Спасибо за руки эти,
Спасибо тебе, мой любый,
За то, что ты есть на свете.

Мы – рядом, а ведь могли бы
Друг друга совсем не встретить…
Единственный мой, спасибо
За то, что ты есть на свете.

[ГайкаУчастник]

они очень спокойные. как ветерок. или бриз.ты любишь спокойные ?
а читала стихи елены ширман. они не стихи а вихрь эмоций застывших в рифме.вроде бы прошло столько лет со дня написания а крик сердца и души все равно слышится .и очень сильно )

[ГайкаУчастник]

Последние стихи

Эти стихи, наверное, последние,
Человек имеет право перед смертью высказаться,
Поэтому мне ничего больше не совестно.
Я всю жизнь пыталась быть мужественной,
Я хотела быть достойной твоей доброй улыбки
Или хотя бы твоей доброй памяти.
Но мне это всегда удавалось плохо,
С каждый днём удаётся всё хуже,
А теперь, наверно, уже никогда не удастся.
Вся наша многолетняя переписка
И нечастные скудные встречи —
Напрасная и болезненная попытка
Перепрыгнуть законы пространства и времени.
Ты это понял прочнее и раньше, чем я.
Потому твои письма, после полтавской встречи,
Стали конкретными и объективными,
как речь докладчика,
Любознательными, как викторина,
Равнодушными, как трамвайная вежливость.
Это совсем не твои письма. Ты их пишешь, себя насилуя,
Потому они меня больше не радуют,
Они сплющивают меня, как молоток шляпу гвоздя.
И бессонница оглушает меня, как землетрясение.
… Ты требуешь от меня благоразумия,
Социально значимых стихов и весёлых писем,
Но я не умею, не получается…
(Вот пишу эти строки и вижу,
Как твои добрые губы искажает
недобрая «антиулыбка»,
И сердце моё останавливается заранее.)
Но я только то, что я есть, — не больше, не меньше:
Одинокая, усталая женщина тридцати лет,
С косматыми волосами, тронутыми сединой,
С тяжёлым взглядом и тяжёлой походкой,
С широкими скулами, обветренной кожей,
С резким голосом и неловкими манерами,
Одетая в жёсткое коричневое платье,
Не умеющая гримироваться и нравиться.
И пусть мои стихи нелепы, как моя одежда,
Бездарны, как моя жизнь, как всё
чересчур прямое и честное,
Но я то, что я есть. И я говорю, что думаю:
Человек не может жить, не имея завтрашней радости,
Человек не может жить, перестав надеяться,
Перестав мечтать, хотя бы о несбыточном.
Поэтому я нарушаю все запрещения
И говорю то, что мне хочется,
Что меня наполняет болью и радостью,
Что мне мешает спать и умереть.
… Весной у меня в стакане стояли цветы земляники,
Лепестки у них белые с бледно-лиловыми жилками,
Трогательно выгнутые, как твои веки.
И я их нечаянно назвала твоим именем.
Всё красивое на земле мне хочется называть
твоим именем:
Все цветы, все травы, все тонкие ветки на фоне неба,
Все зори и все облака с розовато-желтой каймою —
Они все на тебя похожи.
Я удивляюсь, как люди не замечают твоей красоты,
Как спокойно выдерживают твое рукопожатье,
Ведь руки твои — конденсаторы счастья,
Они излучают тепло на тысячи метров,
Они могут растопить арктический айсберг,
Но мне отказано даже в сотой калории,
Мне выдаются плоские буквы в бурых конвертах,
Нормированные и обезжиренные, как консервы,
Ничего не излучающие и ничем не пахнущие.
(Я то, что я есть, и я говорю, что мне хочется.)
… Как в объёмном кино, ты сходишь ко мне
с экрана,
Ты идёшь по залу, живой и светящийся,
Ты проходишь сквозь меня как сновидение,
И я не слышу твоего дыхания.
… Твоё тело должно быть подобно музыке,
Которую не успел написать Бетховен,
Я хотела бы день и ночь осязать эту музыку,
Захлебнуться ею, как морским прибоем.
(Эти стихи последние и мне ничего больше
не совестно.)
Я завещаю девушке, которая будет любить тебя:
Пусть целует каждую твою ресницу в отдельности,
Пусть не забудет ямочку за твоим ухом,
Пусть пальцы её будут нежными, как мои мысли.
(Я то, что я есть, и это не то, что нужно.)
… Я могла бы пройти босиком до Белграда,
И снег бы дымился под моими подошвами,
И мне навстречу летели бы ласточки,
Но граница закрыта, как твоё сердце,
Как твоя шинель, застёгнутая на все пуговицы.
И меня не пропустят. Спокойно и вежливо
Меня попросят вернуться обратно.
А если буду, как прежде, идти напролом,
Белоголовый часовой поднимет винтовку,
И я не услышу выстрела —
Меня кто-то как бы негромко окликнет,
И я увижу твою голубую улыбку совсем близко,
И ты — впервые — меня поцелуешь в губы.
Но конца поцелуя я уже не почувствую.

1941 елена ширман

[ЛенаШУчастник]

и что с ней случилось?? кого она любила???

[ГайкаУчастник]

вот зря читала)
у меня правило.если нравятся стихи или проза или картина.никогда ни за что не интересоваться биографией автора.
люблю маяковского. это не стихи это как 2 пальца в розетку. энергия чистого разума ))) и чтооо биографию его стихов знаю и это мешает. я знаю почему кому и при каких обстоятельствах он написал.знаю что вот сейчас слова склеены не рифмами а кровью .или что этот стих последний спокойный потом все развалится и поэт погибнет. и вся на нервах. лучше о них ничего не знать и не нервничать) уже все равно не помочь и не исправить. эх

[ЛенаШУчастник]

а мне всегда интересно. Но за этими пафосными биографическими строками бывает ничего не разглядишь… А ты наверное умеешь?

[ГайкаУчастник]

кого то любила и вон как )
она я так поняла не была шибко известной до войны. .а в 42 ее расстреляли немцы.за антифашисткую агитацию.она в газете работала и вдохновляла своих на ратные подвиги листовками стихами открытками.ее поймали и казнили.обычная такая история((

[ГайкаУчастник]

чего я умею?) не все биографии пафосные. иногда вполне человечные.
самые гадкие биографии в учебниках литературы!)невыносимые и равнодушные

[ЛенаШУчастник]

вот как они в войну не боялись быть подпольщиками? мне не ясно. Жить и бояться. Я бы вот стрелять могла бы… медсестрой… Мною можно было бы огневые точки закрывать))) Но подпольщицей, партизаном — неее. Истеричность бы не дала.

[ГайкаУчастник]

а она не боялась. очевидцы рассказывали что перед казнью и допросами она не унизила ни себя ни родину страхом.не сгибаемая.
загадка откуда берутся такие как она?.
я боюсь немцев. поэтому фильмы про войну смотрю дозировано.а ведь ни одного фашиста в глаза не видела.а страх на генетическом уровне.где уж мне подпольщицей)))мне в тылу только.бинтики складывать…

[ЛенаШУчастник]

непостижимо. все те события… у меня не укладываются…

[SchwanУчастник]

мне тоже всегда интересно..Я раньше сначала вот сама додумаю чего-нибудь,а потом обязательно или в биографию или в критику сунусь)))

[Автор]

Сообщения