Ковчег, который построил Жан

Участник

[i]Отвратительная выходка председателя московского атеистического общества Никонова, призвавшего зимой убивать «неполноценных» людей еще в детстве, неожиданно нашла поддержку у довольно заметного числа россиян (например, у примерно 20% слушателей радио «Эхо Москвы»). Католик Жан Ванье называет это тиранией нормальности: если ты не соответствуешь «норме», ты будто и не должен жить в этом мире. С 1964 года, когда Ванье, морской офицер и преподаватель философии, пригласил к себе жить двух «особых» людей, он доказывает, что жизнь умственно отсталого и жизнь с умственно отсталым может быть насыщенная, яркая и счастливая.[/i]
[i][/i]
[b]Место злобы[/b]
[i][/i]
Во Франции 1960-х годов предпочитали делать вид, что душевнобольных и умственно отсталых людей в стране нет: родители тщательно скрывали детей с синдромом Дауна в темных закоулках своих домов и даже иногда держали их связанными в гаражах и сараях. «Я посетил жуткую больницу, где на полу лежали полуголые люди с бесконечно грустными лицами, а вокруг них бегали крысы, — рассказывает Жан Ванье. — Я видел залы, всегда закрытые на ключ, где тридцать и больше совершенно голых мужчин ждали своей смерти, так как больше ждать им было нечего. Они ходили по кругу без дела, от них пахло мочой. Никому не нужные, брошенные всеми, одинокие, погибающие от тоски.
[i][/i]
Заходишь в детское отделение какой-нибудь больницы и видишь маленьких детей, которые больше не кричат — знают, что никто не ответит на их крик. Они находятся в таком состоянии, что все держат в себе. Молчать им кажется безопаснее, чем кричать и не получать ответа. Любая закрытая больница, любое закрытое учреждение, где содержатся люди, — ужасны. Я встречал там чудовищно одиноких людей. Отверженных».
[i][/i]
Потрясенный увиденным, Ванье начал действовать. В одном из психоневрологических интернатов он встретил двух мужчин — Рафаэля и Филиппа. Рафаэль в юности перенес менингит, и его способность говорить ограничивалась всего несколькими словами, он с трудом сохранял равновесие и часто падал. У Филиппа в детстве был энцефалит, рука и нога были парализованы. «В интернате за ними надзирали люди, которые сами были потеряны либо искали самоутверждения и власти над другими, неспособными постоять за себя, — рассказывает нам Жан Ванье. — Это было место злобы, страха и горя. Их прошлое было совсем не похожим на мое: я всегда мог делать выбор, я ничем не болел, у меня были любящие родители. Меня тронули эти двое, и я пригласил их жить к себе».
[i][/i]
[b]Красота слабости[/b]
[i][/i]
Жан Ванье получил необходимые разрешения, купил каменный домик в деревне Троли в 100 километрах от Парижа, и они втроем переехали в него жить. Дом был старый, в нем не было душа и туалета, из одного крана текла только холодная вода. Еду готовил сам Жан, поэтому, как он вспоминает, она была не особенно вкусной. Но новых жителей спартанские условия не пугали: Рафаэль с Филиппом привыкли к ним в интернате, а Жан на флоте.
[i][/i]
Странные соседи поначалу вызывали у деревенских страх и брезгливость. Но со временем нашлись сострадательные люди, которые взялись помогать. Кто-то приходил готовить еду, кто-то давал деньги, кто-то организовывал мастерские. Скоро еще несколько неравнодушных людей поселились в округе, появилась возможность взять новых насельников из интерната — так в 1964 году образовалась первая община «Ковчег», где обычные люди живут вместе с умственно отсталыми.
[i][/i]
На сегодня во Франции таких общин 29. В каждой живут шесть-семь умственно отсталых людей и три-четыре ассистента. Попав в общину, умственно отсталые люди могут жить в ней всю свою жизнь, до смерти — это теперь их дом и их семья.
[i][/i]

«Мы назвали общину «Ковчегом», надеясь, что он, как и Ноев ковчег когда-то, спасет не приспособленных к жизни людей от потопа в водах современного мира», — говорит Жан Ванье. Один из критериев при приеме насельников в общину — человек должен быть умственно отсталым, но не психически больным (эти понятия часто путают, но напрасно: люди со слабо развитым интеллектом совсем необязательно больны психическим заболеванием, как и, наоборот, высокий уровень интеллекта — еще не признак психического здоровья). Также насельник не должен быть младше 20 лет
Весть об опыте «Ковчега» быстро распространилась по всему миру. Множество общин возникло в Германии, Индии, Северной Америке, Англии, Австралии. На сегодняшний день их более 140 во всем мире. Самая близкая к нам — в Польше, а в самой России такой общины пока нет. «Чтобы открыть “Ковчег” в России, нужно, чтобы достаточно людей в России этого захотели. Захотели открыть для себя красоту слабых людей, — говорит Жан Ванье. — Может быть, это будете вы?»
[i][/i]
[b]Тирания нормальности[/b]
[i][/i]
В «Ковчеге» здоровые люди — ассистенты — не надсмотрщики или санитары, они на равных живут с больными. Обычно в каждой общине часть ассистентов работает постоянно, а остальные приезжают на время. Во всех общинах в Троли сегодня 120 ассистентов, из них 30 — волонтеры, которые работают бесплатно, но получают немного денег на карманные расходы, а 80 ассистентов получают минимальную зарплату, возможную во Франции, — 1200 евро. Многие ассистенты живут в общине, но семейным людям нужно снимать жилье, и “Ковчег” помогает им в этом. Во Франции минимальные средства на питание и содержание общины выделяются государством.
[i][/i]
«Мало-помалу я стал понимать, что жизнь с ними меняет и меня самого, — говорит Жан Ванье. — Раньше я жил в мире победителей: по-своему преуспевал в морском флоте, потом в философии. А здесь мне начал открываться мир проигравших.
[i][/i]
В нашем мире есть тирания нормальности. Все должны выигрывать, зарабатывать, властвовать. И очень многие попадают в этот круговорот и хотят быть такими, какими мир хочет, чтобы они были. Здесь же есть уважение другого, отношения, любовь, дружба — для многих это что-то очень новое. Именно за этим к нам приезжают волонтеры, они с радостью работают здесь, потому что хотят открыть для себя, что их любят такими, какие они есть. И они действительно видят жизнь по-новому, здесь ищут не власти, а отношений. “Ковчег” — это школа, в которой мы учимся любить и сопровождать страдающих людей. И мы каждому помогаем развить свой потенциал.
[i][/i]
Мы стараемся организовать жизнь так, чтобы у каждого ассистента был друг, кто мог бы спрашивать его, как дела, как он себя чувствует, все ли у него хорошо. Если ассистент устанет очень сильно, он не сможет жить в этом ритме, тогда нужно, чтобы он уходил. Или нужно найти способ обновления. Литургия, молитва, жизнь общины, дружба между ассистентами. Нужно найти способы помочь людям найти новые источники».
[i][/i]
Ассистент должен быть ответственным и должен действительно хотеть подружиться со слабыми людьми. И он не должен считать себя лучше их. Он должен уметь общаться с другими людьми на языке жестов и прикосновений. «Для того, кто не может говорить и ходить, счастье в том, что его любят, в том, как дотрагиваешься до него, как ты его моешь, для него счастье, что человек рядом знает, что ему приятно, какую он хочет слушать музыку, — рассказывает Жан Ванье. — Для тех, кто очень болен, у нас есть бассейн, мы можем плавать с ними, или есть лошадь, на которой мы можем их покатать. Мы пытаемся помочь каждому понять себя, развить свои эмоции и научить человека с умственной отсталостью принимать решения. Например, что ему делать с его зарплатой. Покупать мебель в свою комнату. Покупать себе одежду. Решить, что ему хочется пойти покушать в другую общину».
[i][/i]
[b]Счастье других[/b]
[i][/i]
«Опыт общения, встреч и жизни со взрослыми и детьми, пережившими страдание, полностью изменил меня, — говорит Жан Ванье. — Я по-настоящему открыл для себя то, что составляет сердцевину человеческих страданий: отверженность, чувство совершенного одиночества в этом мире.
[i][/i]
Сорокалетний опыт жизни в “Ковчеге” указал мне и на тьму в моей собственной душе. Однажды в нашей общине появился Люсьен. Он был парализован, не умел говорить и заботиться о себе. Тридцать лет Люсьен жил со своей мамой, которая его любила и понимала. Она могла угадать, что значат его жесты и крики. Она была единственным человеком, который прикасался к Люсьену в течение тридцати лет. Но однажды маму увезли в госпиталь, в госпиталь отправили и Люсьена, потому что у него никого больше не было. Люсьен ничего не понимал. Его неожиданно разлучили с той, которая его любила. Он погрузился в жуткий мрак. Он чувствовал, что его оставили, и кричал от страха… Эти крики были острыми, как нож. Я не мог их слышать. Как помочь Люсьену? Его тело судорожно напряжено. Никто не осмеливается приблизиться к нему, прикоснуться. Я видел, что во мне пробудился не только страх, но и агрессия, и ненависть. Я хотел бежать, но не мог, ведь я был ответственным в нашем доме. Так страдание вызывает к жизни не только сострадание, но и открывает темные стороны личности, для того чтобы дать шанс побороть их. И только постепенно, через долгое сопребывание друг с другом лечатся раны, появляются улыбки, приходит радость.
[i][/i]

Для любого человека важно быть счастливым. А если ты хочешь быть счастливым — тебе нужно сделать счастливыми других. Если ты пытаешься быть счастливым, не передавая своего счастья другим, ты закрываешься, превращаешься в одинокий остров. Но по-настоящему ты счастлив, когда у тебя появляются друзья, когда ты передаешь счастье другим людям».
[i][/i]
[b]Они — люди[/b]
[i][/i]
«Без сомнения, начиная “Ковчег”, я хотел создать христианскую общину, — рассказывает Жан Ванье. — [b]Слабые люди учат нас понимать любовь.[/b] И я бы сказал, что Евангелие укрепляет нашу человечность. Потому что Евангелие учит быть человеком: быть сострадательным, понимать. Суть евангельской вести: любите друг друга, как Я возлюбил вас. [b]И я открыл, что Церковь и Евангелие дают мне силу, чтобы любить. Евангелие — это откровение о ценности умственно отсталого человека.[/b]
[i][/i]
Многие не верят в то, что умственно отсталые люди — полноценные. Я открыл, что у этих людей не развивается та часть мозга, которая отвечает за интеллект, разум, язык, но у них, как правило, развивается так называемый эмоциональный мозг, аффективный мозг, и многие из них очень чувствительны. И они люди, потому что, во-первых, они способны вступать во взаимоотношения, во-вторых, потому, что они страдают, когда их отвергают, презирают, не желают».
[i][/i]
Сложно оспорить с экономических позиций социал-дарвиниста, протестующего против госсубсидий для людей с инвалидностью: действительно, если государство не хочет скатиться к фашизму, оно должно тратить серьезные деньги на поддержку своих беспомощных граждан. Непросто убедить атеиста в том, что дар жизни священен — ведь где нет Бога, там и священному взяться неоткуда. Но все их аргументы и возражения оказываются просто трухой по сравнению с чудом совместного возрастания в любви с «особым» человеком.
[i][/i]
Так, может быть, кто-нибудь хочет возглавить российский «Ковчег»? Пишите Жану через его официальный сайт: http://www.jean-vanier.org/contact.fr-fr.119.0.contacts.htm.
[i][/i]
http://www.pravmir.ru/kovcheg-kotoryj-postroil-zhan/